История механотерапии

Статья из книги доцента Венского университета, врача в Меране и Аусзее, доктора Иосифа Шрейбера «Практическое руководство к лечению массажем и методическим мышечным упражнением»(1890).

Метод лечения болезней механическими средствами упоминается еще в древнейших письменных памятниках индийцев и китайцев.

Знаменитая книга индийцев «Сузруга», написанная за много столетий до Рождества Христова, заключает в себе превосходные описания врачебной гимнастики. Система врачебной гимнастики, первоначально свободная от всякого суеверия, была впоследствии изуродована браминами, которые облекли ее в мистерии и магические формулы, дабы народ уверовал в помощь богов и гениев-хранителей. Этим путем индийские священники увеличили свои доходы; но вместе с тем возросло также легковерие массы.

Орден браминов и поныне действует теми же способами, что 3000 лет назад.

Древнейшая книга китайцев «Конг-Фу» также содержит обширные трактаты о врачебной гимнастике, поясняемые рисунками и доказывающие, сколь здравые понятия о механотерапии существовали у этой древней культурной нации.

В сочинении F. Lutterbach’а, появившемся в 1850 году в Париже и носящем громкое название: «Революция в характере походки», описаны различнейшие способы дыхания, предписываемые китайскими врачами уже много тысячелетий.

Уже самое название «Конг-Фу» характеризует содержание книги. Слово «Конг» значит: художник, «Фу» – человек, т.е. «человек, занимающийся искусством».

Новейшие исследования не оставляют никакого сомнения в том, что уже в книге «Конг-Фу» содержатся наставления, как лечить при помощи гимнастики искривления, вывихи и другие хирургические страдания.

Согласно сообщениям P. Duhalde, во всех провинциях Небесной империи находятся врачебно-гимнастические школы и учреждения, в которых воспитываются врачи – «тао-сее» и куда со всех местностей Китая стекаются сотни больных, которых здесь пользуют механотерапией. Одно из самых знаменитых заведений находится в провинции Кианг-Си. Главным местопребыванием тао-сее считается город Кан-Чеан-Фу; здесь живет, так сказать, глава их, который носит титул «тьен-сее», т.е. «божественный доктор».

Д-рT. Lay, всвоейкниге:“TheChinese, astheyare”, появившейся в Лондоне в 1841 году, описывает гениальный и верный способ, который употребляют китайские врачи для исправления искривлений позвоночника: способ этот состоит в определенных мышечных упражнениях, соединенных с глубоким и удлиненными вдыханием для того, чтобы дыхательные мышцы помогали мышечным группам, расположенным вдоль позвоночника.

В Китае с незапамятных времен употребляются гимнастические упражнения с целью укрепить мышцы, расслабленные вследствие утомления, далее – для прекращения судорог, для устранения ревматических болей. Врачебная гимнастика применяется здесь также вместо кровопускания для устранения полнокровия органов.

Исходили ли китайцы из физиологического основания, или же гимнастика их зиждется на терапевтической доктрине, на это у нас нет доказательств.

В одной энциклопедии, состоящей из 64 томов и появившейся в конце 16 столетия после Р.Х. под названием: «Сан-Теай-Ту-Гоеи», мы встречаем собрание рисунков на дереве, изображающих анатомические таблицы и гимнастические упражнения.

У индийцев древнейший способ механического лечения носит название “Shampooing”. В голландских колониях Тихого океана механическое лечение называется “pidjet—len”; оно употребляется на всех островах Индийского архипелага (Товарищества, Сандвичевых, Фиджи-Тонго), как народное средство для утоления болей.

От индийцев и китайцев знание механотерапии, по-видимому, перешло к грекам и римлянам.

Выражение: “menssana in corpore sano”, и поныне принимаемое за аксиому, принадлежит знаменитому врачу Демокриту из Абдеры.

Отцом врачебной гимнастики у греков должно считать врача Геродика, который жил незадолго до Пелопонезской войны и начертал первые основы рациональной врачебной гимнастики. Геродик был учителем Гиппократа (460 до Р.Х.), родившегося на острове Косе. Этот последний врач защищал положение, которое ныне в большем почете, чем когда-либо: “Natura sanat morbos; natura magister, medicus minister naturae”.

Его предписания ограничиваются целесообразным выбором пищи, равномерным распределением покоя и движения; он применял диэтетические и физические лечебные средства.

Гиппократу принадлежит научная разработка основ упражнений тела, установленных его учителем. Его учению относительно телесных движений следовали знаменитые врачи Греции и Рима (Антилль, Орибазий, Асклепиад, Атеней, Аретей, Цельз, Гален). Гален установил 9 различных видов массажа.

Плутарх рассказывает, что Цезарь ежедневно заставлял раба щипать ему тело с целью устранения общей невралгии.

В эпоху падения, Рим, восторгавшийся жестокими игрищами в цирках, заменил правильные физические упражнения, заимствованные у греков, грубой атлетикой.

Набожное христианство средних веков повернулось спиною ко всем учреждениям Рима, и гимнастика римлян точно так же была предана забвению. Механотерапия сделалась достоянием шарлатанов и костоправов. Только в 1680 году, в то самое время, когда Бэкон, Декарт и Ньютон выступили со своими учеными теориями, открывшими медицине новые пути, появилась книга Borelli:“De motu animalium”, которая составляла исходную точку ятромеханической школы. Книга эта восстала против ятрохимической школы, существовавшей со времен Парацельса.

Ятромеханики пытались объяснить себе все движения и все отправления человеческого тела при помощи математически-механических законов. Но вместо того, чтобы лечить болезни физическими и механическими средствами, они заимствовали у своих противников химические вещества.

Только в 1740 году появилось английское сочинение FrancisFuller’а под названием «Врачебная гимнастика» или «Всяк сам себе врач», в котором трактуется о влиянии движения на животную экономию и важности его для излечения различных болезней, каковы: легочная чахотка, водянка, ипохондрия и т.д.

Сочинение это произвело большое впечатление, пережило ряд изданий, было переведено на различные языки и послужило толчком к специальным работам: “Dissertatio deartegymnasticanova” Börner’ а и “Degymnasti caeme di caeveterisinven toribus” Gehricke, напечатанным в 1748 году в Гельмштадте.

Но в то время медицинский мир был еще слишком погружен в фармацевтические и химические теории, чтобы заинтересоваться этими трудами и упоминаемыми в них кинезиятрическими методами древних греков и тао-сее – этих жрецов высшего разума, на которых тогда смотрели лишь как на магиков и жонглеров.

Через сорок один год после появления сочинения Fuller’а (1781), французский врач Clement Joseph Tissot опубликовал книгу под названием “Gymnastique medicalonl’ exercice appliqué aux organs del’hommed’ après les lois de la physiologie, de l’hygiène et de la thérapeutique”.

В обоих сочинениях проглядывает мало знакомства с врачебной гимнастикой, но они свидетельствуют о той важности, которую придавали правильным и методическим движениям для живого организма.

Более обстоятельные работы о рациональной гимнастике и механизме движения представили Barthez и братья Weber.

В 1794 году появилось сочинение John Pugh’а“Treatise on the science of muscular action”.

Особенноевниманиеобратилонасебясочинение Dr. John Barklay’s: “The muscular motions of the human body” (Edinbourgh 1808).

В этой книге описан тяжелый случай ревматической мышечной контрактуры, которая не уступала никаким средствам и была наконец устранена простым поколачиванием musculimastoidei.

Но хотя отдельные случаи применения врачебной гимнастики и были уже известны, им не придавали никакого значения. Стечением времени стали все чаще и чаще появляться работы по разным отделам кинезитерапии, как наприм., “Illustrations of the power of compression and percussion in the cure of rheumatism gout and debility of the extremities and in promoting health and longevity”Balfur’a (Edinbourgh 1819); “Méthode nouvelle pour le traitement des déviations de la colonnevertebrale”Dr. Pravaz’a (Paris 1827).

Существенный шаг в передсоставляет во врачебной гимнастике труд, представленный в 1855 году в Académie de médecine Dr. Blache’ем:“Du traitement de la choréepar la gymnastique”. Здесь доказывается, что описываемый метод нисколько не уступает до сих пор известным средствам, не обладая в то же время вредными их сторонами. Подробно это изложено в главе «О хорее».

Могущественнейший толчок к возрождению механотерапии, практиковавшейся древними греками и римлянами и поныне применяемой в Китае и Индии, дал швед, не-врач, творец современной гимнастики, гениальное учение которого распространилось затем в Германии и Англии. Хотя учение это дало также немало диких отпрысков, тем не менее, по прошествии многих десятков лет, оно завоевало себе всеобщее признание.

Сжатая биография этого человека, приводимая мною здесь, еще раз подтверждает известный факт, что новые идеи лишь с трудом прокладывают себе путь, и что поборникам их приходится бороться со старыми, прочно укоренившимися воззрениями. Как часто новое оспаривается и отвергается без проверки, осмеивается, как продукт богатой фантазии!

Петр Генрих Линг родился 15 ноября 1776 года в Лиюнге в Смаланде (Швеция), в 1804 г. учился в Копенгагенском университете и в то же время посещал фехтовальную школу, основанную там в начале настоящего столетия двумя французскими эмигрантами.

Так как эти упражнения в фехтовании излечили его от ревматического паралича руки, то у него родилась мысль, что систематические физические упражнения могут оказывать благотворное влияние на тело и дух человека. Мало-по-малу в нем созрело таким путем убеждение, что гармоническое развитие отдельных частей тела должно составлять существенный элемент народного воспитания.

С необычайною стойкостью осуществил он раз возникшую в уме его мысль.

В то время при копенгагенском военном училище существовало гимнастическое заведение, которым управлял замечательный человек, по имени Nachtigall, старавшийся обосновать это искусство на истинных началах.

Линг поддержал эти усилия, занялся изучением еще уцелевших и рассеянных в медицинских сочинениях древних греков остатков гимнастики, и когда в 1806 году он был назначен фехтмейстером при Лундском университете, то приступил к практическому проведению своей идеи.

Сознавая, что для достижения этой цели у него не достает самого важного, а именно знания анатомии, физиологии и других естественных наук, он обратился к изучению их. Между прочим, следует упомянуть, что за свои исторические труды и поэтические творения Ling был удостоен звания члена Шведской академии.

Но Ling’у пришлось долго бороться с невежеством и предрассудками. В 1812 году он обратился к министру просвещения (в Швеции) с целью добиться со стороны государства поддержки своим стремлениям.

Ему ответили: «У нас довольно фигляров и канатных плясунов. К чему же еще навязывать государству новых».

Подобный ответ был сильным разочарованием. Но Ling не остановился, пока не достиг своей цели. В 1813 году учреждается королевским декретом в Стокгольме центральное гимнастическое заведение. Здесь Ling мог развивать и распространять свой метод. Прошло немного времени – и метод этот был введен не только во всех общественных школах, но и в сиротских приютах, домах умалишенных и многих больницах, а также в армии.

В то же время лица всех профессий и всех возрастов стекались в центральное заведение с целью поучиться, и больные – чтобы получить исцеление помощью нового способа.

Врачи вначале были не особенно расположены к новому способу. Но когда они воочию убедились в безчисленных исцелениях от болезней, не поддававшихся другим методам, то должны были признать значение гимнастического способа. Многие врачи сделались даже рьяными последователями и распространителями нового учения.

Значение Ling’а и уважение к нему все более возрастали, и он получил от короля звание профессора и рыцарский крест ордена Северной Звезды.

Недолго, однако, суждено было Ling’у наслаждаться успехами, составлявшими венец его неутомительных трудов. Легочная чахотка, течение которой он сумел замедлить при помощи своей системы, прекратила его многотрудную жизнь в 1839 году.

Идея, наполнявшая всю жизнь его, занимала его и в последние часы: на смертном одре он завещал созданный им институт благосклонности монарха и попечениям государства.

В течение своей деятельной жизни Ling поглощен был только одной мыслью: построить свои наблюдения на широком экспериментальном основании и из них уже вывести надлежащие законы. Но у него не нашлось досуга для формулирования своего учения.

Его большое сочинение: «Общие основы гимнастики», над которыми он работал с 1834 года до самой смерти и в котором он излагает свою систему, окончено было, согласно его завещанию, только после его смерти, двумя его учениками, д-ром Liedbeck’ом иGeorgii, директорами-заместителями института.

Д-р Massmann перевел сочинения Ling’а на немецкий язык. После смерти его во главе института стал M. Branting. В институте этом, кроме больших гимнастических зал, имеются аудитории, в которых читаются следующие специальности: описательная анатомия, с упражнениями на трупе; физиологическая анатомия по отношению к движениям человеческого тела; основы и теория гимнастики; гимнастика с аппаратами и без оных; врачебная гимнастика. Кроме того, преподаются всевозможные виды фехтования.

Преподавателями в институте состоят: 1 директор, 1 помощник директора, 3 профессора и 8 доцентов. Ежегодно до 300 лиц обучаются фехтованию и пользуются от хронических страданий несколько сот больных.

Метод Ling’а

«Гармоническое развитие органов человеческого тела есть главная основа воспитания юношества и народа». Эти слова всецело проникнуты духом древней Греции. Мы находим ту же идею во всех философских трактатах; она проводится и в законодательстве, и в педагогических учреждениях; она осуществлялась во всех общественных играх, и защитником ее считался Аполлон, т.е. тот Бог, который дарует человеку, по Плутарху, здоровье и дух, способствуя развитию формы путем гармонического развития силы.

Ling убедился, что питание и развитие какой-либо мышечной группы зависят от совершаемых ею активных движений.

N. Dally утверждает, что, по всей вероятности, у Ling’а был под рукою отчет P. Amiot’а или другое оригинальное китайское сочинение, которое было ему доставлено либо миссионерами, либо лицами, состоящими при европейских посольствах в Китае. Его учение (теория и практика) есть будто бы не что иное, как фотографическая копия сКонг-Фу и Тао-Сее.

Как только появилось первое издание книги (1883), я получил письмо от Франца Линдблома (тогда студента-медика, занимавшегося врачебною гимнастикой в Упсале), в котором он, между прочими поправками касательно Ling’а и «шведской врачебной гимнастики», высказывает убеждение, что Ling совершенно не знал китайской гимнастики, но что он заимствовал идеи у Галена и других древних авторов; далее, что Ling вообще очень мало писал о врачебной гимнастике и что это немногое едва ли имеет практическое значение; что он по преимуществу интересовался педагогической гимнастикой и бо́льшую часть своего времени должен был посвящать военным упражнениям; и наконец – что Ling был по природе поэт и охотнее всего писал поэтические вещи.

Биограф Ling’а, ученик, Georgii, говорит: «гений Ling’а и дар наблюдательности всегда давали ему в руки новые средства, как скоро он ощущал в них надобность. Изобретательность, с какою он находил формы движения соответственно каждому показанию, была как бы род вдохновения, заменявшего несовершенство и неполноту тогдашних физиологических и биологических знаний. Ученикам своим он оставил такую массу разнообразнейших формул движений, что потребовались годы, чтобы их изучить, объяснить и ввести в физиологию и терапию». Но, по уверению Dally, все его формулы встречаются в Конг-Фу.

Здесь следует указать на то, что мысль лечить движениями была высказана довольно ясно еще в середине 16-го века Mercurialiи затем в начале 18-го столетияT. Hoffmann’ом; но она не была принята: она предана была забвению, подобно тому как погибли в потоке времен гимнастические способы греческих и римских врачей.

По Daremberg’у, Hieronymus Mercuriali из Вероны посвятил 7 лет своей жизни, чтобы собрать, среди рукописей Ватикана, все рассеянные сочинения по гимнастике.

Первое издание его труда: “Deartegymnastica” появилось в Венеции в 1569 году.

К сожалению, Mercuriali не вполне усвоил себе идею древних греков и римлян; не совсем понял, что разумели древние под гимнастическим движением.

Он говорит, правда, о принятом древними подразделении на активные, пассивные и смешанные движения; но он не делает из этих фактов никаких выводов. Эта ошибка распространялась без проверки и исследования, и вот почему новая наука остановилась в своем движении.

Изучение древней римской и греческой науки привело в медицине к развитию новых систем: ятро-механизма Stahl’я, ятро-динамизма Börhave’а и механико-динамизма Friedrich’а Hoffmann’а.

Во всех названных трех системах движение играло главную роль в жизненных отправлениях и послужило исходною точкой для развития новейшего биологического воззрения в медицине. Все позднейшие медицинские системы признают – с точки зрения физиологии, патологии и терапии – влияние движения на психическое воспитание, на сохранение здоровья, на исцеление болезней.

В механо-динамическом учении Friedrich’а Hoffmann’а следует видеть первые опыты врачебно-гимнастических стремлений немецкой школы. F.Hoffmann – слишком интересная личность в истории медицины, чтобы можно было пройти мимо нее, не сделав некоторых кратких замечаний.

Он родился в Галле, в Саксонии, в 1694 году назначен профессором университета в том же городе и 48 лет сряду преподавал медицину. Он приобрел одинаково высокую славу, как практик и писатель. Лучшую аттестацию дает ему Börhave: когда тогдашний король Пруссии, Фридрих Вильгельм I, просил у него совета, он ответил: «Ваше величество! Лучший совет, какой я могу дать вам, это – обратиться к Hoffmann’у».

Основной принцип, который проводится Hoffmann’ом во всех его сочинениях, собранных в большом сборнике: “Medicina rationalis systematica”, гласит: «человеческое тело обладает, подобно всем другим телам в природе, материальными силами, помощью которых осуществляются его движения. Все эти силы могут быть сведены к механическим и математическим законам.

Невесомый, но вещественный агент, эфир (активная движущая сила) оживляет все органы тела и составляет источник всех физических явлений во всех областях творения».

Hoffmann говорит далее: «Живой организм совершает все свойственные ему функции в силу качеств животной материи: источником этих качеств является главным образом особенное вещество, которое выделяется головным мозгом, разносится по всем частям тела и регулируется при помощи весьма сложного органического аппарата.

Этот эфир есть источник всех жизненных движений. Это он оживляет все органы, и деятельность их прекращается с того момента, как они перестают получать оживляющий эфир. Зрение и слух угасают с удалением нервной жидкости».

По Hoffmann’у, стало быть, эфирная нервная жидкость есть не что иное как чувствующая душа, управляющая органической жизнью и обусловливающая жизненность в человеке.

Hoffmann говорит далее:

«Медицина не может подвинуться вперед без точного исследования свойства движений, исходящих из чувствующей души и без применения к ней законов механики и гидравлики».

В Hoffmann’овской терапии играют главную роль: физические движения п покой, строгая диета, холодная вода, а равно простейшие законы гигиены.

Система его не свободна от ошибок и недостатков, вытекающих из точки зрения того времени, но его учения стоят еще до сих пор незыблемо и навсегда сохранят значение твердых основ медицинской науки.

Он первый сказал ученому миру: человеческое тело есть машина, подчиненная законам механики.

Он был уже знаком с тем, чему учила шведская школа спустя 100 лет, именно, что давление на nervusphrenicus (на шее) уничтожает спазмы диафрагмы.

Hoffmann был основателем нашей современной медицины, которая стремится вернуться к простоте.

В сочинениях его (Dissertationesphysico—medicae 1708), 6-й отдел I тома носит следующий эпиграф:

«Движение – лучшее целебное средство для тела». В первой главе той же книги: «Способ долго жить» он цитирует выражение Цельза: «Лучшее лекарство – не брать никакого».

Если вспомнить, что F. Hoffmann писал свой знаменитый труд в начале прошлого столетия, то нельзя достаточно удивляться глубине ума, просвечивающего в его творениях. Чудесное предисловие (V, 8) к названной книге могло бы быть написано хотя бы нашим великим Skoda; в нем столько ясности, трезвости и любви к правде, что стоит привести его здесь:

«Тот, кто тщательно изучает и испытывает тайны естественного врачевания, приходит к убеждению, что основание здоровья, жизни и болезней весьма просто, что оно никогда не изменяется и не заключает в себе ничего запутанного. Нужно поэтому удивляться, что врачи придумали столько разнообразных средств с целью сохранения здоровья и для борьбы с болезнями.

Природа сохраняет жизнь при помощи простых процессов. Ей достаточно небольшое число приспособлений, чтобы сохранять здоровье, причины же болезней не очень многочисленны.

Мы имеем поэтому полное право допустить, что целебные средства, могущие восстановить расстроенное здоровье, не должны быть ни многочисленны, ни разнообразны. Мы не только можем допустить это, но я утверждаю, что это – истина. Весь этот хлам лекарств и эликсиров, которым загромождены сочинения старых и современных врачей и который не имел иной цели, как внести в терапию путаницу, шаткость и обман – есть лишь результат тяготения какого-то злого рока над медициной – или эксплуатации. Средства, с помощью которых врач, содействуя усилиям природы, может достигнуть успеха, ко благу больных и к собственной чести – такие средства, конечно, не многочисленны.

Есть много вещей, которые оказывают, по-видимому, мало влияния на излечение болезней или на сохранение здоровья, и, однако, они обладают невероятным могуществом.

Таких вещей 6; их называют естественными, и разумное применение их может без всякого содействия лекарств принести огромную пользу.*

Примером их могущества может служить влияние движения и упражнение членов. Влияние движения необыкновенно велико. Там, где речь идет о предохранении или лечении болезней, движения, если верить свидетельству древних и опыту, во всяком случае стоят выше самых лучших лекарств».

*Примечание. Прежде, чем сделаны были новейшие открытия в анатомии, физиологии патологии, различали по отношению к человеку три рода вещей: естественные, неестественные и противоестественные.

Естественных вещей насчитывали 6: темпераменты – humores (chylus, кровь, лимфу, желчь, мочу и кал), жизненных и животных духов (нервную жидкость и эфир), твердые и жидкие тела – функции органической и животной жизни – элементы (огонь, вода, воздух и земля). Неестественных вещей было также 6: воздух, пища, движение и покой, – сон и бодрствование, вещества, задержанные в теле или выделенные, страсти.

Противоестественными вещами считались болезни, их причины и симптомы.

«Я предпринимаю настоящий труд, – говорит Hoffmann, – с целью разрешить основательно, с Божьей помощью, этот важный вопрос и доказать, как можно яснее, каковы полезные и вредные влияния движения, и каким образом они в состоянии сохранить здоровье и лечить болезни».

Но вернемся к Ling’у. В чем его заслуга? Он дал гимнастике древних народов научное основание. Он воспользовался известными уже результатами ловких немецких гимнастов, глубже изучил творения древних народов и был одним из пионеров в деле подробной разработки этого учения на анатомо-физиологической основе.

В гимнастике, как и в искусстве, появились с течением времени различные школы. Из шведской школы выросли немецкая и английская, которые, под различными видоизменениями, различными классификациями, способами и процедурами, в свою очередь меняющимися сообразно воззрениям отдельных индивидуумов, стремятся к одной и той же цели. Нет той отрасти науки, которая знала бы застой; точно также и врачебная гимнастика представляет безпрерывное развитие новых и новых методов. Ученики Ling’а и последователи их перенесли новое учение и новые методы в Германию, Англию, Францию и Россию.

Уже в середине пятидесятых годов мы встречаем во всех этих странах врачебно-гимнастические заведения с выдающимися специалистами во главе; к этому же времени относится ряд крупных работ по кинезитерапии.

В Швеции подвизались на этом поприще Branting, Georgii, Sonden; в Лондоне Indebeten, Bishop и Roth (австриец по происхождению). В Германии новая терапия нашла своих представителей в лице Rothstein’а, Neumann’а, Eulenburg’а, E.H. Richter’а, Koch’а, Hartwig’а, Berend’а, A.M. Böttcher’ а и др. Представителями французской литературы являются, в пятидесятых годах, Becquerel, Sée, Blache, Hervieux, Piorry, Dally, Laisné и др.

В Австрии (в Вене) занимался в то время врачебной гимнастикой только один человек, д-р Melicher, который приобрел необходимые познания у Branting’а в Стокгольме и у Georgii в Лондоне.

Увлечения некоторых из учеников Ling’а могли, правда, дискредитировать их в глазах современников, но не в состоянии были разрушить самое учение в его основании. Ученый мир не обратил никакого внимания на эксцентричности Neumann’а, который, в своем сочинении: «Терапевтические границы врачебной гимнастики», утверждал, что посредством последней можно будто бы излечить самые упорные, наследственные болезни, как рак и легочную чахотку.

Ling и его ученики разработали главным образом активные и пассивные движения. Механическим манипуляциям они придавали мало значения; эти последние стали применяться в конце пятидесятых и в начале шестидесятых годов, преимущественно во Франции, под общим названием «массажа».

Главный предмет французской литературы того времени составляет механическое лечение кровоподтеков, ушибов, растяжений. Работы Elleaume, Rizet, Magne, Lebatard, Quesnois, Servierи Millet касаются более хирургической, нежели терапевтической стороны механотерапии.

Настоящую эпоху составляет появление выдающегося сочинения Estradère (1863).

Это диссертация, представленная для получения степени доктора. Она может похвалиться тем, что послужила исходною точкой для целого ряда позднейших работ. Но замечательно, что превосходную работу эту, несмотря на все ее достоинства и на то, что она приводится столь многими, невозможно найти почти нигде, кроме библиотек медицинских учреждений Франции.

Литература механотерапии до начала семидесятых годов заключалась лишь в немногих сочинениях и журнальных статьях. Практически же метод этот применялся во всей Европе, за исключением Швеции, лишь отдельными врачами-специалистами.

Однако результаты, полученные специалистами и часто граничившие с чудом, особенно при лечении хирургических страданий, пробудили к себе внимание выдающихся людей науки. В различных хирургических клиниках Германии начали интересоваться «массажем», устанавливать показания, разрабатывать самый метод. Достигнутые таким образом успехи способствовали постепенному расширению области применения новой терапии.

Тем не менее, однако, излечения, достигнутые механотерапевтами у больных, которых признавали неизлечимыми, все-таки носили отпечаток чего-то загадочного, сверхъестественного, и давали повод предполагать случай, самообман или шарлатанство.

Не далее, как в 1875 году Billroth опубликовал статью, в которой он хотя и безусловно признает успешные результаты, достигнутые в его клинике помощью массажа, но в то же время высказывает сомнение в возможности радикального устранения неврозов сочленений посредством механического лечения.

До описанного периода литературные произведения различных авторов сводятся главным образом к подтверждению сообщений, сделанных другими. Речь идет либо об отдельных случаях исцеления, либо об изложении всего метода, причем “jurareinverbamagistri” стало общим правилом. Тем не менее, за каждой из таких работ следует признать великую заслугу – пропагандирования механотерапии среди большой медицинской публики и дальнейшего упрочения этого метода. Первая физиологическая работа касательно действия механических приемов относится к 1876 году, когда Mosengeil опубликовал, в Langenbeck’овском Archivfürklinische Chirurgie, свои поучительные опыты над кроликами. С этого момента механотерапия выступила из рамок темного эмпиризма и озарилась ярким светом научного исследования.

Тогда как до 1874 года число журнальных статей и брошюр, у всех культурных народов вместе, не превышало 1-4 в год, на 1875 год приходится уже 5, а в 1879 году появилось 19 работ на различных языках.

Поразительное умножение сочинений, трактующих о механотерапии, указывает на общий интерес, который возбудил этот метод среди врачей; применение же его в самых известных клиниках дает ему научную санкцию.

С другой стороны, возникновение во всех больших городах врачебногимнастических институтов, устройство врачебногимнастических зал при всех почти ныне существующих гидропатических заведенияхсвидетельствует о популяризации метода, а равно о предстоящих и действительно достигнутых успешных результатах.

В последние десять лет механотерапия сумела завоевать себе место в сочинениях общей терапии – Rossbach: «Физические методы лечения», – Buchв Ziemssen’овском «Руководстве общей терапии». – В будущем и сочинения по глазным болезням также не обойдутся без главы о «массаже». – Трактаты по гинекологии, нервным болезням, расстройствам пищеварения и болезням крови, в свою очередь, вынуждены будут посвятить ему одну-другую страницу.

История врачебной гимнастики представляет одно крайне удивительное явление. В то время, как в Швеции, Германии, Австрии, России, Англии и Америке выдающиеся люди науки словом и делом пропагандируют лечение движением, во Франции – в той именно стране, которая 25 лет назад дала столь могущественный толчок именно в этой области и родила не одну блестящую идею – во Франции, в 1883 году, когда появилось первое издание этого моего сочинения, лишь в виде исключения какой-нибудь клиницист рекомендовал механотерапию или научно-образованные врачи занимались ею. Слово «массаж» пользовалось даже тогда дурной славой; с ним связывалось представление о шарлатанизме, ибо публика на самом деле была слишком долго эксплуатируема невежественными шарлатанами, не-врачами.

Но с тех пор стало иначе. Видя, как разрабатывается механотерапия в клиниках заграничных университетов, как разрастается литература ее, осененная светом научного исследования, французские врачи вынуждены были, в свою очередь, обратить внимание на эту отрасль медицины. Заслуга Charcot – в том, что он первый разрушил господствовавшее предубеждение. Д-р Gautier, ученик Schreiber’а, часто приглашается им для механического лечения как в клинике, так и в частной практике.

В последнее десятилетие общие понятия о содержании и целях механотерапии существенно изменились. Показания расширились и приобрели бо́льшую точность. Таинственное, загадочное, чудесное отброшено. Клиницисты обоих полушарий словом и делом восстановили достоинство метода, обезславленного поступками шарлатанов. В лице д-ра Metzger‘’а, к которому неоднократно обращались для механического лечения коронованные особы, механотерапия достигла величайшей популярности. Научно-составленные руководства способствовали распространению ее среди врачей. Новейшая фаза в механотерапии состоит в специализации в ее собственной области, как показывает опубликованное д-ром Profanter‘ом сочинение:“Die Massageinder Gynäkologie”.

Со времени появления второго издания настоящей книги я имел случай собрать сведения относительно состояния механотерапии в Японии и Китае.

Механотерапия в Японии

Благодаря любезному содействию представителя Японии в Вене, Gunsi Tanahassi, я получил сведения от японского министра народного просвещения, из коих заимствую дословно следующие данные:

I.«У нас в Японии есть специалисты, которые занимаются массажем. Часть врачей с китайски-медицинским образованием также умеют обращаться с названными средствами. Но большинство лиц, специально посвятивших себя этому делу, либо люди слепые, либо не обладают никакими научными познаниями. Слепые специалисты преобладают.

II.Японский массаж не пользуется ни аппаратами, ни инструментами: он сводится к разминанию и поколачиванию просто рукою. Существует, впрочем, издавна инструмент, названный “Historiamma”, т.е. «самомассажист» (Рис. 1).

Устройство его очень простое. На обоих концах дугообразно изогнутого куска дерева, длиною около 2 дюймов, приделаны две, тоже деревянные, катушки, которые катаются по массируемой части при движении инструмента взад и вперед.

Есть еще другой инструмент (Рис. 2), состоящий из деревянной рукоятки, на одном конце которой укреплена кожаная подушка, туго набитая животным волосом: ею поколачивают, как молоточком, требуемые части.

III.Японский массаж совершенно не сообразуется ни с сущностью болезни, ни с местом ее. Его главное действие заключается в оживлении кровообращения, в улучшении душевного настроения, в устранении вялости и мышечной усталости, и в излечении некоторых нервных страданий.

IV.Имеется много старых книг о массаже и об иглоукалывании. Сюда следует отнести следующие: Hotei-Somon, Reisu, Taisokyo, Hoteikyo, Sessie, Nogi, Shuyo-Tairyaku, Kyoka-Hitstubi, Weinausi, Gishi, Nojoho и т.д. Но все эти книги так плохи и неудовлетворительны, что из них нельзя извлечь решительно никакой пользы.

V.Во всех книгах говорится, что массажисты и иглоукалыватели носили название “Harihakase” и “Ammahakase” и обучали учеников. Но это приводится не в специальных школах, но в “Daigakurio”, т.е. в университете, где ученики обучались совместно. В настоящее время в медицинской школе массаж не преподается ни теоретически, ни практически. Кто желает научиться массажу, тот должен ознакомиться сперва с названиями различных частей тела. Что же касается технической сноровки, то ее приходится приобретать – если не считать немногих руководств по этому предмету – самому, и притом насчет страждущего человечества.

VI. Из сказанного явствует, что заведений для принятия больных не имеется, и что массаж практикуется всегда на дому больных».

Заключение отчета содержит следующие слова: «Мы предложили одному доктору медицины произвести точные исследования относительно действия массажа и иглоукалывания. Если эти исследования приведут к положительному результату, то мы сообщим вам об этом».

Механотерапия в Китае

Императорский китайский посол в Берлине, LiFondao, был так любезен, что дал мне следующие ответы на некоторые предложенные мною вопросы:

1. В Китае существуют массажисты – врачи и не-врачи.

2. Относительно формы и способа могут сообщить только практические врачи, да и они, вероятно, расходятся во взглядах.

3. Механически лечатся большею частью нервные страдания. Лечение это производится, между прочим, и в цирюльнях и составляет принадлежность туалета в последних.

4. Литература этой специальности, я полагаю, весьма обширна.

5. Практическое обучение производится в частных медицинских школах.

6. Мне неизвестны заведения, где больные лечились бы только этим способом; но, возможно, что подобные заведения существуют.